Default  |  The Ageyev Family   |  
Home >> Русский >> История  >> Лев Гуревич
 
 Судьбы
Строки из биографии
           
Многие годы главный специалист крупного завода тяжелого машиностроения, доцент кафедры технологии металлов Иркутского железнодорожного института, лауреат премии Совета Министров СССР, изобретатель. На его счету 22 важных изобретения. Все это к итогу жизни. А начало было таким…
            Лев Исаевич Гуревич родился в местечке Петровичи Шумяческого района Смоленской области. Местечко считалось интернациональным. Здесь жили русские, украинцы, евреи, белорусы. Вероятно, поэтому, когда в 1929 году создали колхоз, его назвали «Имени Третьего Интернационала».
            Председателем колхоза,- вспоминает Гуревич, - избрали Лейбу Рыскина. Более 30 лет Рыскин оставался на этом посту. Из 110 семей колхозников 80 - еврейские. Колхоз в районе так и назывался «еврейским».
            Отец и мать Левы работали в колхозе, дети учились. В 1941 году Леве было 14, а брату Хаиму - 17 лет. В семье был еще трехлетний Израилька. Старшие братья мечтали об учебе. На то у них были все основания. Хаим с отличием окончил среднюю школу и собирался поступать в Донецкий горный институт. Война изменила их планы, как и жизнь всех жителей местечка Петровичи.   
 
Этого нельзя забыть

           Фашистские оккупанты ворвались в Петровичи 1 августа 1941 года. Успели эвакуироваться только несколько семей. 350 евреев - мужчин, женщин, детей, стариков остались в местечке. Через несколько дней фашисты согнали жителей на базарную площадь. Евреев выстроили в колонну слева, остальных - русских, украинцев, белорусов - отдельно. Комендант зачитал угрожающие приказы для всех и отдельно о поведении еврейского населения. Под палящим солнцем, без еды, воды евреев держали на базарной площади до самого вечера, а в это время гестаповцы и полицаи грабили их квартиры. Забирали все, что им нравилось. Это было началом кошмара.

            Вскоре еврейские семьи выгнали из их домов. В худших- разместили гетто, в лучших - поселились гестаповцы и полицаи. В каждом доме, отведенном под гетто, жило по 10-15 человек. Теснота, грязь. Оккупанты специально создавали невыносимые условия жизни, издевались и унижали достоинство людей. Подвыпившие полицаи могли ворваться в любой дом и себе на потеху выбрать старика, привязать к его бороде веревку и в таком виде водить по местечку. Гестаповцы и полицаи насиловали молодых еврейских женщин.
            – Особой жестокостью,- рассказывает Гуревич,- выделялись полицаи: Захаров, Рыжиков, Яковлев, Хомченко. Их мерзкие пьяные рожи я помню до сих пор. Руками таких подонков немцы насаждали на нашей земле «новый порядок». Кровь закипала от вида этих издевательств. Перед каждым из нас стоял один вопрос - как отомстить оккупантам за все их злодеяния. 
            …Ночью молодые парни с опасностью для жизни выбирались из гетто на свои тайные сходки, чтобы обсудить детали побега и создания партизанского отряда. Ой, как много нужно было сделать, чтобы осуществить эту мечту! И делали. Установили связи с молодежью окрестных сел, собирали оружие и боеприпасы и прятали все это в своих тайниках. Настроение у ребят было боевое.
            - Но если бы мы немедленно ушли в леса, - продолжает Лева, - каратели расстреляли бы наших родителей, сестер и братьев. Какой же был выход? Ждать подходящего момента. Такой момент наступил. В июле 1942 года оккупанты начали массовые расстрелы евреев в ближайших местечках. Жители Петровичей понимали, что их ждет такая же участь. И , как и предполагали, черная смерть пришла в Петровическое гетто. Каратели начали свои злодеяния на рассвете 22 июля 1942 года. Как это было? Об этом написали в своих воспоминаниях старожилы местечка. Эти документы как обвинительное заключение оккупантам хранятся в музее Петровической средней школы.
            «… Солнечный светлый день. Но улицы местечка пустынны. Люди не решались покидать свои дома. С утра пронеслась весть, что в этот день будут расстреливать еврейские семьи, согнанные в гетто на краю местечка. Слухи подтвердились. Их гнали длинной вереницей – стариков, женщин, малых детей. Гнали на смерть. А мы, загнанные по хатам, ничем не могли помочь. Помню, как маленький Ося, сынишка Ривы Синичкиной, отстал от колонны и метался по пыльной дороге. Каратель схватил его и, как щенка, швырнул в обреченную толпу. Евреев привели на луг возле реки. Заставили раздеться. Послышались выстрелы, стоны, крики».
            После войны учителя местной школы вместе с ребятами восстановили фамилии погибших в страшный день 22 июля 1942 года. Около трехсот имен занесено в мемориальную книгу и высечено на памятной доске.
            Учительница Валентина Павловна Максимчук – инициатор создания школьного музея – рассказывает, как жители местечка чтят память жертв оккупантов: «На месте расстрела евреев установлен обелиск. Над братской могилой жертв нацизма шумят посаженные учениками школы деревья. Сюда приходят жители местечка, чтобы поклониться праху невинных. Сюда приезжают те, кто избежал страшной участи в тот трагический день, избежал благодаря помощи соседей, нередко жертвовавших жизнью, спасая еврейские семьи».          
            И среди праведников Валентина Павловна называет семью учителя Иванова. Но об этой семье мы еще расскажем. А сейчас о событиях в хронологическом порядке… 
            В те страшные июльские дни 1942 года погибли отец, мать Гуревича и трехлетний братишка Израилька. Спаслись немногие, и в их числе группа молодых парней, которые совершили побег из гетто накануне массовых расстрелов. Лева и его старший брат Хаим были в составе этой группы. В Косачевских лесах их собралось до 30 человек, надеясь на скорую встречу с партизанами. И вот встреча состоялась, правда, не с местными партизанами. В один из дней на лесных тропах они встретили группу вооруженных солдат Красной Армии, вышедших из окружения. Они сформировали отряд и решили действовать в тылу врага.
 
                       
В партизанском отряде

          Петровические парни, бежавшие из гетто, попросились в отряд окруженцев. Их приняли. Начались боевые будни с диверсией на железной дороге. Потом были засады на дорогах – перехватывали вражеские машины с боеприпасами и продовольствием. Успешно прошла операция по разгрому полицейских участков.

            Смелым и находчивым показал себя в бою Хаим Гуревич. Хотя он не был обучен военному делу, его назначили командиром взвода. В боевых действиях участвовал и подросток Лева Гуревич. Ему тогда еще не было и 15 лет.
            Активность партизан вызвала ответные действия. Немецкие оккупанты бросили на борьбу с лесными солдатами специальные части, которые пытались окружить и уничтожить партизанский отряд. Тяжелый бой завязался в Темном лесу, что на границе Смоленской области и Белоруссии. В этом бою Лева Гуревич был ранен в ногу.
            - Перевязали, как могли в полевых условиях, - вспоминает Гуревич, - и я остался В расположении партизанского отряда. Это было в июле 1942 года, а спустя месяц - второе ранение, более тяжелое – в бедро. Казалось, что и на этот раз все обойдется, вылечусь, не покидая отряд.
            Но через несколько дней поднялась температура. Рана начала гноиться. Командование отряда приняло решение переправить Леву Гуревича для лечения в надежное место. Брату Левы Хаиму и группе партизан было поручено отвести раненого в семью учителя Иванова. Он был старостой деревни Косачевка, создавал видимость честного служения немцам, а на самом деле поддерживал связь с партизанами и во многом им помогал
 .
 
В семье учителя Иванова
             Прокоп Васильевич и Лидия Петровна Ивановы спрятали в своем доме раненого еврейского юношу, как могли, лечили, кормили.
            - Ивановы, - говорит Гуревич, - прятали меня на чердаке, потом в сарае, а ближе к зиме выкопали яму под полом. В этой яме я скрывался полгода. Находиться в подземелье, маленькой сырой яме, было невыносимо тяжело. Но другого выхода не было. Дом старосты навещали немцы и полицаи. Малейшая неосторожность могла привести к трагедии для меня и семьи Ивановых.
            Прокоп Васильевич тщательно маскировал место нахождения раненого партизана. Долго ему это удавалось. И все же по чьей-то подсказке жену Иванова Лидию Петровну и их дочь Люсю забрали в гестапо. Обвинили их в связи в с партизанами. Долго мучили, издевались, но они не выдали еврейского юношу. Из тюрьмы Люсю направили работать в тифозные бараки. Через месяц отцу сообщили, что Люся заболела. Он поехал в Шумячи и привез домой труп дочери. Люсе еще не было и 17 лет. Только после войны Иванов узнал, что его жену Лидию Петровну угнали в Кричев и там повесили. Несмотря на трагедию своей семьи, учитель Иванов оставался верным человеческому долгу. До прихода советских войск прятал, лечил и сохранил жизнь еврейскому юноше.
            - Всю свою сознательную жизнь, - с волнением говорит Гуревич, - я помню и никогда не забуду подвиг семьи учителя Иванова. Такой человек должен навечно стать гражданином вселенной, быть в почетном списке праведников.
            Мой рассказ будет неполным, если не сообщу, что стало с братом Левы Хаимом. Он оставался в партизанском отряде. За полгода до изгнания оккупантов погиб в бою вблизи деревни Балахоновка Смоленской области. Там и похоронили.
            Из всей семьи остался в живых юноша по имени Лева. Тяжелы его детство и юность. Оставшись сиротой, он прошел проверку на крепость в партизанском отряде, залечивая свои раны под постоянным прицелом оккупантов. Выжив с помощью благородных людей, он оказался подготовленным к последующей жизни и преуспел благодаря трудолюбию, стремлению к знаниям. Этому он научил своих детей – сына и дочь. Они вместе с ним приехали в Израиль, работают, растят своих детей – внуков Левы Гуревича.
 
 
Исаак Пучинский.
Вести-Север. Четверг 03.11.94

 

 
 
 

 

 

 Home    Site map        Back to top